200 лет тому назад…

Об обучении рукоделию в старину и вышивке в дворянском быту рассказывает историк Ирина Чурина.

Благородные девицы

Помните у А.С. Пушкина: «Ее изнеженные пальцы / Не знали игл; склонясь на пяльцы, / Узором шелковым она / Не оживляла полотна…» Не любила юная Татьяна Ларина вышивки, чем весьма отличалась от своих сверстниц.
Обучение девочек вышивке в семье дворян и мещан было обычным делом. Писательница Е.Н. Водовозова (1844 – 1923), получившая образование в Смольном институте благородных девиц, вспоминает: «В институте было немало девочек, которые уже при вступлении в него (т. е. в возрасте 9 – 10 лет!) умели порядочно шить и знали несколько женских работ. На первом же уроке учительница рукоделия осведомлялась, кто к чему приучен был дома».

Элементарной вышивкой было умение метить белье. Это было необходимо, если белье сдавалось прачкам. В институтах на казенных пелеринках, рукавчиках и прочем девочки вышивали свои номера. «В шесть часов по звонку садились по местам готовить уроки, – вспоминает воспитанница Екатерининского института А.В. Стерлигова (1839 – не ранее 1878), – репетировали слабых учениц, метили свое белье, вязали чулки…»

В институтах благородных девиц, которых в империи было три десятка, для занятий рукоделием отводились специальные мастерские. В Екатерининском институте было установлено особое время, когда несколько дней кряду назначенные воспитанницы занимались только рукоделием. Об этих уроках А.В. Стерлигова пишет: «В начале декабря меня назначили… в рукодельную, где нас в числе восьми девочек засадили вышивать оборочки по белому батисту, а потом туфли по бархату… Там мы пробыли дня три, приходя в класс только в часы Закона Божия».

В Смольном институте в середине XIX века уроки рукоделия проходили раз в неделю, по полтора часа. Способные мастерицы занимались вышивкой также в свободное время и даже в ущерб другим занятиям. Об этом подробно пишет Е.Н. Водовозова: «В институте всегда приходилось заготовлять большое число вышивок и прошивок для украшения всевозможных юбок, полотенец, накидок. Ковры шили как на подарки, так и на украшение церкви (института)… Редко выпадал месяц в году, когда не требовалось окончить какого-нибудь сюрприза: то наступал день именин начальницы или кого-нибудь из высокопоставленных лиц, то годовые праздники… Вследствие этого учительница страшно обременяла работою воспитанниц, имевших неосторожность выказать любовь к рукоделиям… Воспитанницам, хорошо исполнявшим шитье гладью, раздавали на руки полосы различной материи, чтобы по вечерам, когда они должны были готовить уроки к следующему дню, они занимались вышиваньем. Ковры же вышивали на пяльцах (напольных – И.Ч.), и учительница рукоделия просила классных дам отпускать воспитанниц вечером к ней в мастерскую».

Девочки оформляли вышивкой и личные подарки учителям. Перед Пасхой вышивали «мячики, которыми христосовались вместо яиц со священником, дьяконом, с учителями, инспектрисою».
Вышитые предметы были обычным и вместе с тем дорогим подарком в XVIII – XIX веках. Е.А. Сабанеева (1829 – 1889) в «Воспоминаниях о былом» пишет, что ее тетушки к именинам их отца вышивали домашние туфли, а в подарок родственникам-молодоженам – ковер. В разнообразии предметов, украшенных вышивкой, умелицы прошлого чуть ли не превосходили современных мастериц: шелком, шерстью, а также бисером вышивали не только подушки, салфетки, экраны, туфли, бумажники, но и самые утилитарные вещи, такие как перочистки (для вытирания перьев для письма) или мундштуки.

Коллекционер и автор прекрасно оформленных изданий «Старинные узоры для вышивания» и «Эпоха бисера в России» Е.С. Юрова упоминает, что с использованием бумажной канвы изготавливали елочные игрушки и кукольную мебель! Воистину: новое – хорошо забытое старое.

В институтах во время публичных экзаменов устраивались смотры работ. Тогда «в особых комнатах института… можно было видеть превосходно вышитые ковры, вышивки по батисту и цветной материи гладью, белой и разноцветной бумагой и шерстями, искусно исполненные цветы, а также белье, сшитое ручною строчкою».

Однако, по замечанию Е.Н. Водовозовой, «громадное большинство (институток) кончало курс, выучившись одному или двум швам». Видимо, во все времена для овладения мастерством вышивки нужна была определенная склонность.

Гимназистки и епархиалочки

В XIX веке в России были организованы женские гимназии и епархиальные училища. Эти учебные заведения переняли традицию обучения девочек рукоделию.

В гимназии рукоделие относилось к второстепенным предметам наряду с пением и рисованием, однако было обязательным. Здесь также проводили выставки ученических работ, а лучшие работы выставлялись на региональных выставках. Так, ученицы Мариинской женской гимназии Череповца с 1895 года неоднократно принимали участие в художественно-промышленных уездных и губернских выставках, а в 1896 году были удостоены серебряной медали на Всероссийской Нижегородской выставке.
Воспитанниц епархиальных училищ, будущих жен священников и учительниц, обучали кройке, шитью, починке и вышивке церковных облачений. Вязанию и вышивке обучали и крестьянских девочек церковно-приходских школ, порой внеурочно 2 – 3 часа в неделю, что обыкновенно приветствовалось их родителями.

Существовали и специальные рукодельные школы. Например, в Княгинином Успенском монастыре города Владимира в конце XIX века была открыта церковно-приходская школа рукоделия. Здесь первые 3 года девочек из бедных семей монахини обучали грамоте и прочему, отводя 1 час ежедневно на обучение вязанию на спицах, вышивке по канве и плетению кружев. Затем еще 3 года обучали только рукоделиям, шитью одежды и церковных облачений и вышивке гладью. На той же Всероссийской выставке 1896 года ученицы школы получили диплом 3-го разряда.

Крепостные мастерицы

Отмечая особое место вышитых работ в быту дворян, не стоит забывать о крепостных мастерицах, кропотливый труд которых создавал необычайно сложные произведения. Их отдавали на обучение вышивке в помещичьи мастерские. Приведу описание такой мастерской в польском имении Русиновичи: пани Онюховской (1697 – 1812), бабушка Ф. Булгарина, «страстно любила вышивание по канве и в тамбуре, и, будучи уже не в состоянии сама работать, находила наслаждение в руководстве работами, и имела в доме своем род мануфактуры. Более двадцати крепостных девушек, с полдюжины сирот и воспитанниц и несколько бедных шляхтяночек ежедневно занимались вышиванием ковров и обоев. Все стены и все мебели в ее доме обиты были превосходнейшим шитьем, едва ли уступающим гобеленовым обоям». Только вообразите, сколько сил было вложено в эту роскошь! Е.С. Юрова приводит печальные примеры из мемуарной литературы, когда крепостных вышивальщиц косами привязывали к стульям, чтоб не отвлекались, или доводили до слепоты непрестанной тонкой работой.

А.В. Стерлигова, кстати, писала, что в институте вышивке по канве обучала «бедная учительница… из прислуги графа Шереметьева; над ней сильно смеялись и постоянно дразнили институтки».
В конце XVIII века в «Московских ведомостях» объявлялось: «В доме г. Мартынова за отъездом господина продаются две девки: первая – хорошая швея в тамбур и в настилку бумагою, гарусом, шелками, золотом и серебром и знает много решеток шить… поведения доброго и меньше 20 лет».